В главной роли (фанфик по БВ)

[Алька__]

Название: В главной роли
Автор: Lorie (Алька__)
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Статус: закончен
Персонажи: Граф/Сара, Герберт/Альфред и остальные в комплекте
Предупреждение: ОЖП
Жанр: романтика, юмор, вампиры
Аннотация: Наташа – поклонница «Бала вампиров», и ее заветная мечта – оказаться на этом балу по-настоящему, самой пройти по залу в окружении вампиров, узнать, что же скрывается за холодной маской графа и понять, в чем его очарование. Словом, побыть Сарой. И вот однажды Наташа действительно переносится в Трансильванию и активно участвует в сюжете мюзикла, правда, ее роль – совсем не та, о которой она мечтала.

Счастлив граф фон Кролок у себя видеть вас...

В некотором царстве, в тридевятом государстве… Ну, или просто в городе Санкт-Петербурге – жили однажды две девушки. Конечно, жили они там не одни, а еще вместе с 7-8 миллионами человек по данным последней переписи, не считая нелегалов. Но все эти статистические данные интересны только тем, кто их собирает или участвует в викторине. А героини нашей истории о них и вовсе не думали. Они сидели на кухне, причем одна курила, а вторая торопливо докрашивала ресницы. Обе девушки собирались в театр и проводили последние минуты перед неминуемым спуском в метро максимально полезно.
Девушку с сигаретой звали Ириной. Возраст – а было ей под тридцать – еще не сказался на ее внешности, но уже изменил и лексикон, и образ мыслей, убрав с них разноцветные гирлянды романтики. Вторую героиню, завершавшую свой макияж, звали Наташей. В этом году ей предстояло получить аттестат о среднем образовании, и куда идти дальше, девушка еще не решила. Мама настаивала на поступлении в медицинский институт, папе больше импонировали юристы, а сама Наташа мечтала работать в театре музыкальной комедии. Лучше, конечно, актрисой, но учитывая отсутствие слуха и голоса – что признавала даже сама Наташа, а не только жертвы ее музыкального таланта, - то можно и уборщицей. Зато поближе к вампирам.
Правда, свои планы на жизнь девушка пока не озвучивала никому, кроме лучшей подруги Иры, но даже та почему-то не спешила восторженно поддержать Наташу.
- Быть уборщицей – это не мечта, а суровая реальность, - Ира докурила сигарету и по привычке утопила окурок в чашке с остатками чая. Потом, правда, вспомнила, что находится в гостях, и вылила чайно-никотиновую смесь в раковину. – Ходить по коридорам музкомедии с ведром ты можешь и на пенсии в качестве хобби, а в семнадцать лет хотеть надо чего-то более возвышенного.
- Я и хочу! – Наташа оценивающе посмотрелась в зеркало. Результат ее устроил, поэтому она вернула тушь в косметичку и довольно улыбнулась. – Но моя мечта настолько возвышенна, что, боюсь, никогда не исполнится.
- А ты представь, что я твоя крестная фея, - Ира взяла со стола чайную ложечку в качестве условной волшебной палочки и поправила на переносице воображаемые очки. – Что бы ты загадала?
Наташа вздохнула:
- А ты как думаешь, дорогая крестная? Конечно же, я хочу попасть на бал. На бал вампиров!
- Так мы и так через пятнадцать минут идем в театр, - хмыкнула подруга.
- Нет, ты не понимаешь. Я хочу туда на самом деле. Чтобы самой пройти по залу в окружении вампиров…
- А они будут романтично скрежетать зубами, и десятибалльный сквозняк будет вытряхивать пыль из старинных кринолинов и сюртуков, - продолжила Ира, размахивая ложечкой. У нее было живое воображение, пусть и изрядно подпорченное слишком реалистичным взглядом на жизнь. – Герберт будет играть полонез на скрипящем клавесине. Пары танцуют, паутина развевается… Красота! А короеды под музыку грызут кровлю замка, чтобы она обрушилась в самый драматичный момент.
- Да ну тебя, - Наташа отмахнулась. – На самом деле там все прекрасно, а ты ничего не понимаешь. И вообще, раз уж ты добрая фея, то не тяни и отправляй крестницу на бал.
- Почему бы и нет! – Ира кивнула и нарисовала ложкой сложносочиненный зигзаг. – Отправляйся!
Воздух вдруг заискрился, словно в кухне зажгли миллион бенгальских огней одновременно, а потом искры погасли, и вместе с ними наступила темнота…
Из которой медленно выступили очертания замка. Острые шпили высоких башен вонзались в нависшие над крышей тучи, темнели оконные проемы. Пахло снегом и заброшенным жильем с его выстывшими на морозе комнатами, покрытыми инеем стенами и каминами, в которых уже несколько сотен лет не разводили огонь. С неба бесшумно падали крупные снежинки, заметая и без того нехоженый двор.
У Наташи перехватило дыхание. Это произошло на самом деле! Осталось сделать всего несколько шагов (пусть это будет и нелегко, снегу-то по колено), и она войдет под сумрачные своды замка. А там… «Бренной жизни краткий миг/ Превратится в бесконечность…» Хорошо бы здешний граф не оказался фанатом мюзикла и не стал бы настаивать на непременном дуэте. А то говорят, у вампиров слух в несколько раз острее человеческого, и Наташе, мысленно уже поставившей себя на место Сары, стало чисто по-человечески жалко фон Кролока. У него и так жизнь не сахар, а тут еще она с ее музыкальной одаренностью.
Тут девушка спохватилась, что как выдохнула, так и не дышит… уже довольно давно. Значит, либо при перемещении она превратилась в профессионального ловца жемчуга с южных островов, либо… Додумать мысль Наташа не успела.
- Отец, разве ты не отправился в деревню? – высокие двустворчатые двери замка со скрипом распахнулись, и во двор вышел белокурый вампир в элегантном светло-фиолетовом костюме.
- В деревню? – медленно переспросила Наташа, вслушиваясь в свой – теперь уже свой! – низкий голос, и еле удерживаясь, чтобы не завизжать от ужаса, к которому примешивалась и изрядная доля восторга. Теперь она точно была так близко к любимым ею вампирам, что ближе уже не возможно…
- Ну, за этой Сарой? – Герберт нетерпеливо переступил с ноги на ногу и оценивающе глянул на свои ногти. – Хоть я и всегда был против того, чтобы эта пейзанка переступала порог нашего замка…
- Оставь Сару в покое! – Наташа вступилась за любимую героиню и чуть сама не подпрыгнула от рычания, которое умудрилась издать. К счастью, молодой вампир в это время тоже подскакивал, и реакции «отца» не заметил.
- Если она нужна тебе, отец, то и я буду рад видеть ее, - Герберт поправил прическу и небрежно пожал плечами. – Никакое угощение на балу не бывает лишним. И совсем уж ни к чему так шуметь!
- Мне лучше знать, как тебя воспитывать, - огрызнулась девушка, и ее «сын» изобразил на лице самое что ни на есть почтительное выражение. Это живо напомнило Наташе то, как она сама выслушивала нотации родителей, и молодому вампиру она не поверила ни на грош.
- Знаешь, Герберт, а пригласи-ка ты ее сам, - сказала Ната, подумав. «Потому что я все равно не знаю, где тут трактир, и как до него добираются вампиры», - про себя закончила фразу она. Конечно, было немного жаль, что она не будет присутствовать при великолепной сцене в ванной. Но там, наверно, все-таки придется петь – иначе как объяснить Саре, что она просто обязана пойти в страшный замок? - а про отношения Наташи с вокалом в этой истории уже упоминалось не один раз.
- Мне можно в деревню?! – Герберт просиял, оскалив острые клыки. – Отец, это же… Просто подарок, как тот мальчик к двухсотлетию со дня смерти!
Белокурый вампир непринужденно взмыл вверх, как самолет с вертикальным взлетом, и исчез в ночи. Вообще-то с точки зрения Наташи на улице было то ли раннее утро, то ли очень хмурый день, но за неимением альтернативы приходилось признавать ночью то, что есть.
Наташа осталась в заснеженном дворе одна. И первым делом схватилась за голову. Да, она хотела на бал, но не в теле же графа фон Кролока! В своих мечтах она была Сарой, за которой романтично ухаживает такой галантный, пусть и давно мертвый, граф. А оказаться на его месте… Это же катастрофа! Надо как-то общаться со всеми и – вот ужас! – умудриться очаровать девушку, которая еще неизвестно, чего хочет… И вдруг ей будет мало платья и мочалки, и она решит покуситься на честь графа?! А как у вампиров с этим делом, Ната не знала и знать, если честно, не хотела. «Хочу домой!» – на секунду подумала она, но тут же устыдилась своей слабости. Ни в мюзикле, ни в фильме ни про какой интим не говорилось, значит, приставать Сара не должна. «А если что, всегда можно улететь, - рассуждала девушка, задумчиво вышагивая по двору взад-вперед и накручивая на палец прядь черных с сединой, то бишь самых что ни на есть фон-клолоковских волос. – Так, осталось понять, надолго ли я здесь…»
Впрочем, это угадать тоже оказалось несложно. Наташа вспомнила, что хотела попасть на бал, а он, как известно, длится каждый год до утра. Значит, отправление обратно состоится утром после бала. Вопросы о том, как это произойдет, и, главное, о том, как ее сюда занесло, девушка сознательно игнорировала. Ведь не может же так быть, чтобы циничная Ирка оказалась самой настоящей феей, способной выполнять желания?! Фей на свете еще меньше, чем вампиров, то есть не нулевое, а вообще как-то отрицательное количество. Поэтому Наташа сосредоточилась на конкретной задаче – дожить до бала и сделать так, чтобы все прошло, как в любимом ею мюзикле. Тут она посмотрела на снежинки, которые не таяли на временно ее руках, и от глагола «дожить» мысленно отказалась.
Смущал и еще один момент – на балу придется укусить Сару. А как это сделать и как на это вообще решиться, девушка представляла с трудом. Ну, в самом деле, загнать зубы в шею незнакомому человеку… Как-то даже неловко!
Потом Наташа махнула рукой на эти проблемы, решив разбираться с вопросами по мере их поступления, и направилась в замок, чтобы осмотреть свое временное жилище. Интересно же посмотреть, как на самом деле живет граф фон Кролок.

@темы: Бал вампиров, фанфик

Comments

[Алька__]

От уныния спасение - приглашение на бал

Прикрыв за собой высокие скрипучие двери, Наташа обвела взглядом холл. Там явно не хватало женской руки. Не в том смысле, конечно, что руку следовало оторвать и повесить где-нибудь над камином. С вампиров бы сталось и такое сделать! Наоборот, здесь к руке лучше было бы приложить не только тело, а еще моющий пылесос, пароочиститель и тонну бытовой химии. Без этого жилище вряд ли удалось бы привести в порядок.
- Замок мой от любопытных глаз укрыт кромешной тьмой… - в полголоса пропела себе под нос девушка и в очередной раз с непривычки поежилась от своего голоса. – И слава богу, что никто его не видит.
Потому что до изобретения пылесосов было еще добрых двести лет, и в замке повсюду царили пыль и запустение. По коридорам гуляли сквозняки, а местами на подоконниках из щелей надуло кучки снега. В холле на стене нашлось зеркало, заросшее по углам паутиной. Наташа метнулась к нему, чтобы окончательно убедиться в реальности произошедшего, но в зеркале отражалось все, кроме нее. И.о. графа и пальцем в стекло потыкала, и пыльной шторой перед ним помахала, но тряпка в зеркале отражалась, а Наташа – нет. Теперь собственную вампирскую природу можно было считать подтвержденной.
Единственной более-менее обжитой во всем замке оказалась комната Куколя на первом этаже, в помещении бывшей кухни. Там светила, пусть и немилосердно коптя, настоящая керосиновая лампа, а горбун, что-то ворча себе под нос, кипятил чайник на скромном костерке, который он развел в огромном очаге. Заметив графа, Куколь почему-то нервно шарахнулся в угол, потом взял себя в руки и даже вежливо поклонился.
«Приглашение», - напомнила себе девушка, поглядывая на страшноватого горбуна. А если ему придет в голову, как в мюзикле, потереться об ее ноги?! Чесотка, лишай и блохи гарантированы!
- Отнеси в деревню шаль и сапоги для Сары, - отрывисто приказал «граф», не отходя от дверей.
- Да, хофяин, - поклонился Куколь, переставляя чайник на стол. – Я фделайт.
- Молодец, - одобрительно кивнула Наташа и быстро скрылась за дверью.
Теперь оставалось только ждать и повторять про себя последовательность действий: приглашение – шаль – Сара – ее папа – профессор с ассистентом. Но терпение никогда не было сильной стороной Наты, и она отправилась бродить по замку. Постепенно до нее начинало доходить, на что же жаловались вампиры. Одиночество и скука, пустота заброшенных комнат… Они пугали бы, если бы Наташа не была уверена, что никого страшнее графа в этих залах не водится. Она прошла портретную галерею, с гордостью отметив, что те, кто придумывал декорации для мюзикла, почти ничего не напутали с ее убранством. С запыленных, покрытых паутиной портретов, за ней неодобрительно следили предки графа фон Кролока.
Чтобы хоть как-то развлечься, Наташа принялась заглядывать во все комнаты, попадающиеся ей по дороге, и вскоре ее любопытство было вознаграждено – она забрела в кабинет. Вот там граф явно проводил больше времени, чем во всем остальном замке, за исключением склепа, наверно. Аккуратными стопками лежали книги (Цицерон это, Кант или Платон Наташа уточнять не стала), блестела отполированными боками новенькая чернильница. Бокал с вином, правда, давно замерзшим, стоял на углу стола, а рядом с пресс-папье возвышался подсвечник с наполовину сгоревшей свечой. «Интересно, зачем ему свет, если он в любой темнотище видит, как днем?» - задумалась Наташа, оглядываясь по сторонам.
Увы, загадочная душа графа не спешила раскрывать перед ней свои тайны. Кабинет, шкафы из полированного темного дерева, большой глобус в углу… Здесь за столом просто обязан был сидеть какой-нибудь ученый или писатель, с бородой, как у Карла Маркса, и, дымя сигарой, при свете одинокой свечи писать что-нибудь на желтоватом листе. Кстати, лист на столе тоже был. Исписанный небрежным почерком, он лежал, наполовину закрытый стопкой книг. Наташа вытащила его, причем для того, чтобы разобрать текст, зажигать свечку ей не понадобилось.
«Вскоре проклятие нашего рода постигнет и нас с Гербертом, - писал по всей вероятности сам граф. – Однажды и мы не сможем покинуть замок, потом будем вставать из могил только в самую длинную ночь года. Не получая свежей крови, род наш прервется…»
Следующая запись была сделана явно позже, но выглядела сумбурной и отрывистой, словно автор по ходу чтения делал пометки на первом попавшемся листе:
«Дневник Отто.
Проклятие.
Колдун – не может быть!
Выход один – жертва, плоть от плоти его. Обязательно найти, пока еще не поздно!»
Еще одна запись была сделана чем-то бурым, подозрительно похожим на кровь:
«Свет звезд двора колодец осветил.
Земли коснулся, царским был подарком.
И видел я себя смешным и жалким,
О смерти небо столько раз молил.
Но небеса к молитве грешника глухи».
И в самом конце листа значилось крупными буквами:
«Звездное дитя».
Наташа опустилась в графское кресло и прикрыла глаза – так думалось лучше. Колдун в каноне не упоминался ни разу. И если обрывок стихотворения еще мог быть фрагментом того самого стиха, который граф написал на коже убитой девушки, то проклятие было явно из другой оперы… А искупительная жертва, которая приходилась родней колдуну, - это что, Сара?
- Как же все сложно! – вслух пожаловалась себе Наташа и в очередной раз с непривычки передернулась от собственного голоса. Сложно было осознавать себя собой, а быть при этом старым и могущественным вампиром.
- Отец? – в кабинет заглянул Герберт. Выглядел юноша куда лучше, чем до своей небольшой прогулки – исчезла пепельная бледность, губы из синеватых стали розовыми, а глаза и вовсе были довольными, как у сожравшего хозяйскую курицу кота. – Я не помешаю?
- Нет, - временно исполняющая обязанности графа фон Кролока постаралась говорить спокойно. – Герберт, мне кажется или ты успел где-то пообедать?
- Очередные волки напали на очередного путешественника, бывает, - легкомысленно усмехнулся младший вампир. – Не переживай, отец, я и пальцем не тронул твое «звездное дитя». И передал приглашение, как ты сказал.
Наташа кивнула, мысленно считая оставшиеся до бала моменты. А ведь еще должен был прибыть профессор! «Господа, хвала дороге, что сюда вас привела» и далее по тексту. Столько ждать – это же спятить можно!
Впрочем, девушка еще не знала главного.
Потому что Герберт исполнил отцовское поручение не совсем точно. Что поделаешь, у него были свои взгляды на людей и их привлекательность.

[Алька__]

Отловив неосторожного путешественника и весьма правдоподобно изобразив из трупа жертву нападения волков, молодой вампир приземлился на крышу трактира, заглянул в окно ванной, где, как ему было известно, пассия отца проводила большую часть времени, и увидел там дивное видение – очаровательного юношу с двумя ведрами кипятка в руках. Сюртук был видению явно маловат, а его волосы прямо таки молили о щипцах для завивки или хотя бы расческе, но все это были несущественные детали. Молодой человек был прекрасен. А потом он покинул ванную, уступив ее дочке трактирщика, которая немедленно скинула одежду и занырнула в лохань.
Но это Герберта ни капли не заинтересовало, и он устремился вслед за своей симпатией. Дивное видение прошло на кухню, отыскало там здоровый кусок сала с чесноком и ковригу хлеба и вознамерилось перекусить. Этого душа (или что там вместо нее у вампиров) Герберта вынести не могла.
- Что вы делаете?! – вампир одним движением влетел в кухню и выбросил за окно ужасное сало. – Во-первых, людям вредно есть на ночь. Во-вторых, вы же собирались есть чеснок, а это совсем никуда не годится!
- Почему? – юноша проводил сало грустным и голодным взглядом, но спорить с хорошо одетым, а значит, богатым и влиятельным, ночным гостем побоялся. – Местные говорят, что чеснок полезен.
- Дорогой мой, я могу назвать вам десяток продуктов, от которых пользы не меньше, но у них нет этого ужасного запаха, - Герберт присел на край стола напротив молодого человека, ощущая в мыслях привычную раздвоенность. Ему хотелось без лишних слов вцепиться в шею красавчика, чтобы владеть им безраздельно, и одновременно он был уверен, что кусаться, даже не познакомившись, неприлично. – Например, спаржа, или устрицы, или шоколад…
Они с юношей синхронно обвели взглядами непрезентабельную трактирную кухню, потом человек вздохнул, а вампир, уже отучившийся от привычки дышать, просто сочувственно покивал. На шоколад здесь рассчитывать не приходилось.
- Знаете что? – Герберт просиял, осененный замечательной идеей. – А вы приходите к нам на бал! Там и вкусное будет, и вообще… познавательно.
Сказать «интересно» у него просто язык не повернулся. Одно и то же, год за годом уже не первый век – хоть вешайся от тоски. Кстати, как-то раз виконт попробовал это сделать. Веселее не стало, а странгуляционная борозда от петли сходила еще долго.
- На бал? – юноша распахнул глаза. – В замок?!
- Конечно! Я буду рад вас видеть, - вампир проникновенно улыбнулся и, поймав его за руку, нежно погладил его запястье. Молодой человек почему-то вздрогнул и чуть не свалился на пол, запнувшись об некстати подвернувшуюся ему под ноги скамейку. – Сделаем так. Скоро у двери трактира оставят сверток. Там будут дурацкие сапоги и еще какая-то шаль, но на нее вы не обращайте внимания. Сразу надевайте сапоги, и ноги сами приведут вас в наш замок. Будете моим гостем.
- Н-но… - молодой человек мило покраснел, а его сердце бешено стучало, гоняя по телу такую горячую и наверняка вкусную кровь. Не успей виконт перекусить этим вечером, красавчик бы не дожил до бала, но сейчас Герберт смог улыбнуться и остановить возражения юноши.
- Если по дороге попадутся волки, скажите, что я им уши поотрываю, и они вас не тронут, - теперь вампир ободряюще потрепал очаровательного смертного по щеке. – Что еще? Если в замке к вам будут приставать другие гости, то сразу зовите меня, я и им тоже поотрываю что-нибудь…
Виконт кровожадно улыбнулся, уже предвкушая развлечение. За века у него появилось столько причин для мелкой мести немертвой родне, а тут будет и повод ее осуществить. Ну как же, покушение на его добычу! Да в былые времена за такое следовала немедленная казнь. Это сейчас нравы стали попроще, и спорящие вампиры обычно ограничивались дуэлью на осиновых кольях или заряженных серебром пистолетов.
- Ну так что, мне удалось тебя заинтересовать, дорогуша?
Молодой человек нервно кивнул.
- Только можно я приду не один? Мой профессор тоже интересуется старинными замками… - юноша облизнул пересохшие губы, и Герберт уже был согласен на что угодно. Профессор – да хоть десяток! Ученого зануду можно будет сплавить папе, или в библиотеку, или просто убить, если он не захочет оставить своего ассистента наедине с вампиром. А потом можно будет накормить своего гостя всякими вкусностями и обратить, сытого и довольного. Герберт был не из тех, кто несколько месяцев ходит около витрины магазина и любуются на понравившуюся вещь, пока ее не купит кто-нибудь другой. Образно говоря, в такой ситуации виконт бы вышиб стекло витрины и утащил желанную покупку. А сейчас он хотел этого юношу и позволять ему гулять на свободе не собирался.
- Хоть целый научный совет приводи, милый, - Герберт поправил красавчику воротник и внезапно вспомнил о поручении отца: - Да, и передай этой девице, Саре, пусть тоже приходит. Отец хотел ее видеть.
Словом, если бы Наташа об этом знала, это бы добавило седых волос в шевелюру графа фон Кролока. Но, к счастью, Герберт мудро не стал вдаваться в подробности, и и.о. графа осталась в уверенности, что все прошло в полном соответствии с каноном. То есть, была и ванная, и взметнувшийся плащ, и изобилующее намеками на близкую смерть приглашение. Ната честно попыталась представить себе, как бы вел себя Герберт в такой ситуации. Наверняка он бы сначала прокомментировал прическу Сары, а потом… Сара! Сюда скоро придет девушка, а в замке такой бардак! Уж дочка-то трактирщика наверняка заметит и веками немытый пол, и целые занавеси паутины…
- Так, Герберт, - Наташа сурово глянула на «сына», - скоро у нас будут гости, поэтому мы, как радушные хозяева, должны навести порядок…
Тут она прикинула масштаб предстоящих работ и торопливо уточнила:
- Хотя бы в одной комнате.
- Стоит ли так утруждаться ради обычной девчонки? – философски пожал плечами Герберт, но тут вспомнил о своем очаровательном знакомом и с энтузиазмом закивал: - Ты прав, отец, обязательно надо! И можно я слетаю в город за угощением для смертных? Я обещал… Саре… шоколад.
- Думаю, магазины уже закрыты? – для проформы уточнила Наташа.
- Тогда я не буду брать деньги, - очаровательно улыбнулся Герберт, открывая лишь самые кончики клыков. – А просто выломаю дверь, или окно, или стену в какой-нибудь лавке. Ты позволишь, отец?
Наташа на секунду задумалась и поняла, что и в самом деле не будет большой беды, если ее «сынок» еще немного развлечется перед балом.
- Много не убивай, - предупредила она строго. – И… помоги мне найти ведро и тряпку.
Через несколько минут Герберт отправился в новое путешествие, а случайный гость – случись такой в замке фон Кролоков – получил бы разрыв сердца раньше, чем на него напали бы жаждущие крови хозяева дома. Потому что сам граф, сняв фрак, жилет и рубашку, и стянув длинные волосы в хвост, лично мыл пол…

[Алька__]

За горизонтом нас ждет совсем другая жизнь

А в это время в деревне Альфред сомневался. Он вообще был большим специалистом в этом деле и сегодня проявил свой талант во всей красе. Он отлично знал, что они с профессором приехали в эту деревню охотиться на вампиров, и понимал, что приглашение в замок не может нести в себе ничего хорошего. Но ночной гость был таким милым… И он совсем не возражал против профессора! Разве злодей, замысливший преступление, будет рад присутствию свидетелей? Конечно же нет! А этот и на Абронзиуса согласился, и Сару предложил позвать…
- Сара! – Альфред хлопнул себя по лбу. – Это все ради того, чтобы заманить в замок ее! Я что, кому могу быть нужен я? А вот Сара… Нет, в замке хотят видеть именно ее! И я, только я могу защитить ее.
Стукнуло дверное кольцо, и парень бросился к двери. В лунном свете он разглядел удаляющуюся от трактира скрюченную фигуру горбуна. «Сапоги и шаль», - вспомнил ассистент и, помедлив немного, чтобы горбун точно ушел подальше, решительно отодвинул дверной засов. На пороге лежал сверток из пыльной тряпки, в которой любой, бывавший в замке сразу бы опознал бархатную штору с окна одной из гостевых спален. Размотав ее и прочихавшись от пыли, Альфред обнаружил новенькие красные сапожки и теплую шаль, которую хотелось гладить и гладить, такой мягкой она была. Хозяева замка не скупились на авансы.
Альфред нахмурился. В силу молодости он еще не мог во всех подробностях представить, что именно плохого могут сделать мужчины с юной девушкой. Но из поучительных рассказов для подрастающего поколения слышал, что после такого барышни выбрасываются из окон или становятся падшими женщинами. Такой судьбы для Сары он не хотел. А если учесть, вполне вероятную вампирскую природу хозяев замка… Минут пятнадцать Альфред с отвращением смотрел на сапоги, прикидывая, получится ли спалить их в кухонной печи, и неосознанно перебирал кисти алой шали.
Потом предпринимать что бы там ни было стало поздно. Потому что в кухню спустилась Сара.
- Альфред… Какая прелесть! – не дав парню сказать и слова, дочка трактирщика вцепилась в сапожки. – Это мне? Так мило с твоей стороны! Ты такой хороший!
Вслед за этим парень получил душистый поцелуй в щеку, рыжие, влажные после ванны волосы Сары щекотнули ему нос, а еще через миг девушка уже сидела на скамейке, примеряя сапоги.
- Точно впору, надо же, как ты угадал! – Сара покружилась по кухне, звонко стуча каблучками по дощатому полу. Ее домашнее платье так и порхало вокруг ног, открывая то голенища сапожек, то взлетая вообще до колен. Альфред сравнялся по цвету с шалью, которую комкал в руке.
Сара изящно опустилась на лавку и с улыбкой посмотрела на парня, потом вытянула перед собой ногу, полюбовалась на обновку и вздохнула:
- Они прекрасны, правда? Как жаль, что мне в них совершенно некуда пойти! Не на деревенские же танцы… А знаешь, чего бы я хотела? – Сара придвинулась к Альфреду, сжимая его руку, и продолжила тихо: - Уйти отсюда далеко-далеко и никогда не возвращаться. Всегда быть красивой и ни о чем не жалеть.
Она помолчала, Альфред тоже без слов гладил ее ладонь, не решаясь нарушить очарование момента.
- А о чем мечтаешь ты? – негромко спросила Сара, еще придвигаясь к своему собеседнику.
- Я… - Альфред замялся. – Мечтаю о… О тебе, - набравшись храбрости, выпалил он. – Я хотел бы увезти тебя отсюда, если бы у меня был дом, куда бы я мог тебя увезти. И если бы профессор согласился уехать, но он весь не успокоится, пока не найдет замок. И его позвали на бал, так что он ни за что не уедет, пока не побывает там.
- Бал? – Сара словно и не услышала всю предыдущую часть его признания. – Ты говоришь, в замке будет бал?
Девушка порывисто встала со скамейки и подошла к окну.
- Как бы я хотела там побывать! – она обернулась к Альфреду, и он поразился тому, какое неподдельное воодушевление сейчас отражалось на ее лице. Она была так очаровательна в этот момент, что Альфред не находил слов от восхищения. – Ты только представь себе, как там должно быть замечательно! Настоящий бал! Съедутся гости, и будут танцы всю ночь напролет… Как жаль, что все в деревне так боятся графа, и он никогда никого к себе не зовет.
- Но Сара! – Альфред подошел, снова ловя теплую ладонь девушки. – У вас же говорят…
- Что граф – вампир? – без страха закончила фразу Сара. – Я знаю. В смысле, я слышала эти сказки, но не верю в них.
Она снова посмотрела в окно, в непроглядную темноту ночи.
- Да если бы и так, - задумчиво продолжила она. – Но граф никогда меня не пугал, наоборот, он всегда был хорошим. И он рассказывал мне сказки, когда я долго не могла заснуть. Наверно, он, кем бы он там ни был на самом деле, единственный хороший человек на ближайшие пятьдесят миль.
- Сара! – Альфред пораженно уставился на девушку. – Но вампиры же!.. Они ужасные чудовища!
- А ты их видел?
- Думаю, что видел… - честно сознался парень. – Одного. Он заходил сюда сегодня и выбросил в окно ваше сало с чесноком. И он звал на бал нас всех: меня, тебя и профессора.
- Звал на бал… - тихо повторила Сара. – Ах вот оно что! Если бы я тебя не разговорила, ты и слова не сказал бы мне о приглашении?! Это подло с твоей стороны, если хочешь знать!
- Но я же люблю тебя! Я не хочу, чтобы тебя убили! – запротестовал парень.
- Знаешь что? - Сара улыбнулась. – Иди и разбуди профессора. Думаю, он лучше нас знает, что делать с таким приглашением. Может быть, он посоветует, стоит нам идти или нет!
- Точно! И как я сам не догадался! – хлопнул в ладоши Альфред. – Я сейчас вернусь!
Стоит ли говорить, что когда они с профессором, которого было не так уж легко добудиться, спустились на кухню, Сары там уже не было.

Ну, а в замке полным ходом шли приготовления к приему гостей. Одна из гостиных была условно приведена в порядок, там же пристроили два канделябра со свечами – Наташа вовремя вспомнила, что смертные плохо видят в темноте, а теперь вампиры с сомнением изучали принесенные Гербертом продукты. Наташа подозрительно обнюхала шоколадную конфету. Выглядела та вполне нормально, но вот пахла не аппетитнее гипсового муляжа.
- А ведь при жизни они бы мне понравились, я же так любил сладкое, - ностальгически протянул виконт, поглядывая на отца. – Ты помнишь?
- Что-то такое припоминаю, - уклончиво проговорила Наташа. «Значит, все-таки Герберт действительно его сын, довелось же узнать правду! - одновременно отметила она про себя. – Но кто мне поверит? У меня же доказательств не будет, когда я вернусь. Если вернусь…»
- А теперь мне даже не хочется их попробовать, - противореча своим словам, молодой вампир надкусил одну конфетку, и тут же скривился, словно вместо шоколада отведал рыбьего жира. – Это совершенно нельзя есть!
Наташа молча кивнула.
- Граница снова сдвинулась, - сообщил Герберт, доставая из мешка с «покупками» кусок ветчины. – Я специально проверил, теперь я не могу уйти дальше города, а это значит…
- Что и мы скоро не сможем покинуть замок, - вовремя вспомнила девушка заметки графа. – Кстати, а что ты знаешь об Отто?
- О дедуле? – удивился молодой вампир. – То же, что и ты. Лежит на кладбище, под плитой из итальянского мрамора и отказывается вылезать даже на балы, хотя это его единственный шанс проветриться.
- А его дневник? – продолжила расспрашивать Наташа.
- Я не брал! – поспешно открестился Герберт. – Спроси Куколя, у него просто какая-то мания прятать наши вещи. Представляешь, папа, я три дня не мог найти свой лучший шейный платок, а потом оказалось, что этот старый дурак убрал его – и куда?! В ящик комода! Ну вот тебе бы пришло в голову что-то там искать?
Но Наташа не была в настроении разделить его страдания. Ее посетило смутное подозрение, что Ирка не просто закинула ее на бал вампиров, а еще устроила грандиозную подставу. Вскоре должно было произойти что-то важное, но что именно – знал только граф, а его-то и не было! Но если Ната не справится и провалит все дело… Тогда однажды наступит ночь, когда Герберт с Альфредом тоже не смогут выти из замка. И превратятся в такие же ходячие трупы, как те, что встают из могил во втором акте. «Ну уж нет! – про себя решила Наташа, не в силах представить себе графа в таком плачевном виде. – Клянусь, что сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Прочитаю дневник Отто и даже если понадобится кого-то убить… попрошу Герберта этим заняться. Он-то не откажет!»
Звук легких шагов во дворе заставил обоих вампиров насторожиться. Они переглянусь, как расшалившиеся школьники, и Герберт бросился к выходу из гостиной. Наташа еле успела перехватить его по дороге за фалду камзола.
- Куда?! – прошипела она, оттаскивая «сына» обратно к столу с продуктами. – Убери это быстро отсюда, а я пойду встречу гостью!

[Алька__]

- Но отец! – попытался возразить молодой вампир, и Наташа выразительно оскалила зубы в ответ.
- Ладно, сейчас уберу, - тут же сдал позиции Герберт, и девушка, лишний раз поправив воротник длинного плаща, храбро отправилась навстречу гостье. Скрипнули, открываясь, украшенные коваными узорами двери, и Наташа оказалась во дворе. Навстречу ей двигалась невысокая, рыжеволосая и к тому же прехорошенькая девушка. На ней были подаренные сапожки, тонкая ночная рубашка, почти прозрачная в лунном свете, и распахнутая на груди шубка.
- Ваша светлость? – Сара, ибо это могла быть только она, присела в изящном реверансе. А Наташа с ужасом поняла, что не в силах отвести взгляд от выреза ее ночной рубашки. Ее словно накрыло раздвоение личности. Одна половина в голос орала, что она не лесбиянка и не фиг пялиться на посторонних девушек, зато вторая интересовалась, как бы поближе рассмотреть декольте поздней гостьи, а еще лучше – ее шею. Пройтись губами от ключицы до нежного ушка, ощутить биение пульса… и вкус ее крови! Наваждение было таким сильным, что Наташа чуть было со всех ног не бросилась обратно в замок, к Герберту и Куколю, которых хотя бы не хотелось укусить. Но деваться было некуда, все должно идти по сценарию, и вампирские инстинкты пришлось запихнуть подальше до лучших, вернее, худших времен.
- Мое звездное дитя, - и.о. графа скользящими шагами приблизилась к Саре и, взяв ее за руку, изобразила, что целует ее ладонь. На самом деле губы даже не коснулись кожи, потому что в этом случае Наташа за себя не ручалась. – Будь гостьей в моем замке…
То ли давали о себе знать сотни прочитанных книг, то ли неожиданно проснулось графское воспитание, но нужные слова находились словно сами собой.
- И главным украшением завтрашнего бала. А пока весь замок в твоем распоряжении, Сара. Я постараюсь сделать все, чтобы тебе не пришлось скучать.
- Ваша светлость так любезны, - девушка кокетливо глянула на графа из-под длинных ресниц. – Это приглашение… Альфред не хотел мне его передавать, думаю, он ревнует, но это же так глупо, правда? Я хочу сказать, что между мной и вами – пропасть, которую не переступить…
Одновременно Сара медленно, но неуклонно продвигалась к графу. Наташа же, пытаясь держать дистанцию, так же незаметно отступала назад. «Только не кусаться, только не кусаться», - уговаривала она себя, пытаясь не обращать внимания на дурманящий запах смертной. Еще шаг – и за спиной оказалась холодная каменная стена, убегать дальше было некуда, и исполняющая обязанности графа поймала взгляд Сары. Гостья очаровательно улыбалась, а значит, не была против… Тогда почему бы не попробовать? Ведь ничего же не будет от одного укуса, ничего страшного. Почему-то сейчас все сомнения Наты на тему того, сможет ли она вообще укусить человека в шею, отошли на задний план. Она точно знала, все у нее получится.
И у Сары хватило ума понять это. Она остановилась, не в силах отвернуться от зажегшихся опасными огоньками глаз графа.
- И ты пойдешь за мной, не думая, куда приведет этот путь, - тихо сказала Наташа, шагнув навстречу своей гостье. Та отшатнулась, напомнив птичку, взлетающую из травы при виде кота.
- Пойду, забыв обо всем, - пообещала Сара.
«Нельзя, до бала нельзя! – уговаривала себя Наташа, пытаясь не пялиться на шею будущей жертвы. – Ну я же не вампир, я только на время… Хватит!»
Она глубоко вдохнула. Обалдевшие от такой нагрузки легкие бросили в мозг ударную порцию кислорода, и в голове немного прояснилось.
- Как же ты выросла, милое дитя, - ровно заметила Наташа, снова отлавливая Сару за руку и затягивая в холл. – Пойдем в дом, нечего стоять на холоде. Завтра на балу ты должна выглядеть лучше всех, а отмороженный нос этому никак не способствует.
- К-конечно, - запнувшись, согласилась девушка, позволяя графу взять ее под руку.
- Дорогуша, ты все-таки… - в холл выпорхнул Герберт с подкрашенными губками, в новой шелковой рубашке и новеньком шейном платке, завязанным каким-то невероятно модным узлом. – Сара?!
- Ты как будто удивлен, что видишь ее, - небрежно заметила Наташа, припомнив интересный момент из монолога Сары. – Так кому ты передал мое приглашение – Саре? Или Альфреду?
- Так этого душку зовут Альфред? Альфред, Альфи, Фредди… Какое милое имя! – восхищенно закатил глаза Герберт, потом вспомнил, что сейчас на него будут сердиться и торопливо заговорил: – Отец, когда я пришел, Сара как раз была в ванной, не мог же я туда ломиться без приглашения?
- Почему? – хором удивились Наташа и Сара. Молодой вампир страдальчески возвел глаза к потолку.
- Это же неприлично! – напомнил он и уже более уверено продолжил: - Поэтому я попросил этого милого молодого человека передать наше приглашение. Он согласился, кажется… Кстати, отец, если Фредди все-таки придет, можно он будет считаться только моим гостем?
Наташа улыбнулась, не разжимая губ. Сцена обещала быть очаровательной, и ее душа истиной слэшерки буквально пела при мысли о том, что эпохальное соблазнение будет происходить на ее глазах. И со своей стороны Ната собиралась всячески подталкивать потенциальную парочку друг к другу.
- Конечно, Герберт, чем больше угощения на балу, тем лучше, - напомнила Наташа «сыну» его же слова. – Я буду рад видеть твоего гостя.
- Ваша светлость, - Сара просто не могла быть не в центре внимания, - может быть, вы покажете мне замок?
- И что бы ты хотела увидеть, дитя? – поинтересовалась Наташа, заглядывая в глаза своей будущей жертвы. Собственная рука тем временем весьма своевольно коснулась подбородка девушки, заставляя ее запрокинуть голову. Сара вздрогнула. – Может быть, мою спальню?
Гостья попыталась отшатнуться, но от графа не так легко было убежать. Его пальцы уже перебирали волосы девушки на затылке, и вырваться из этого «нежного» захвата она могла, только расставшись с половиной прически.
- В свое время, милая, в свое время. А сейчас у меня есть для тебя более интересная программа – библиотека…
Сара перевела дыхание и зевнула, уже предвкушая скучнейший вид рядов пыльных книг.
- Портретная галерея…
Сара задумчиво потеребила локон.
- Ванная? – с усмешкой предположила Ната.
Во взгляде «парадного ужина» появился интерес.
- Герберт, покажи нашей бесценной гостье ванную, - распорядился «граф», все равно не знавший, где в замке это жизненно важное помещение. – И скажи Куколю, пусть приготовит все необходимое для юной девушки.
- Да, отец, - не рискнул спорить белокурый вампир и в полголоса добавил: - Но на конфеты пусть даже не рассчитывает!
Граф проводил их понимающей усмешкой и поправил изрядно помятый цепкими пальчиками гостьи рукав. Иметь дело с этой соблазнительницей оказалось невероятно сложно. Она словно не понимала, что ее жизнь держится на волоске, ведь терпение графа эфемерно, как тень от легкого облачка. Стоит лишь на миг забыться, и вместо красивой девушки будет труп.
«Кстати, о трупах…Ведь скоро должен прийти Шагал, - подумала Наташа, выходя во двор. – Мне снова понадобится Герберт. Надеюсь, он не объестся с такого количества крови перед сном…» Мысль о том, чтобы убить трактирщика самой даже не пришла ей в голову. Ее тянуло укусить Сару, но это удалось преодолеть достаточно легко. И вообще, то, что она в теле вампира, еще не повод убивать!
«Окончательно превращаться в графа», - про себя повторила Наташа и задумчиво улыбнулась. Как же она завидовала Саре! Вот окажись она на месте этой рыжей девицы, ни за что бы не променяла общение с самим Кролоком на какую-то ванную! Ведь как бы здорово было посидеть с ним в его кабинете за бокалом вина, послушать рассказы о его жертвах или просто прошлом, просто смотреть на него и молчать… А вместо этого приходится отбиваться от Сары и пытаться угадать, что же имел ввиду фон Кролок, когда писал: «Колдун – не может быть!» Колдуном, который навел проклятие, оказался кто-то, кого он не мог даже подозревать? Но кто? Трактирщик Шагал что ли?

[Алька__]

Сделай шаг ко мне во мрак

В ворота снова забарабанили. Ната раздосадовано рыкнула и лично отправилась открывать. Все-таки одного слуги на такой замок было явно маловато. Хотя удивительно, что и один нашелся – на такую-то рискованную работу!
Из-за ворот оглушительно несло чесноком.
- Шагал, это вы? – вежливо поинтересовался «граф», не спеша открывать.
- Где моя дочь, ублюдок?! – донеслось снаружи.
- Кричите тише, а то помешаете ей мыться, - хладнокровно заметила Наташа. Обычно она вовсе не придерживалась всепрощенческой политики Толстого, и на оскорбления реагировала очень живо, но в этот раз чужие слова ее совершенно не задели. – Кстати, что вас заставляет сомневаться в моем происхождении?
- Не заговаривай мне зубы! – с отчаянием взвыл трактирщик. – Что ты сделал с Сарой, негодяй?
- Ничего. Пока - ничего, - «успокоил» его вампир. – Да и потом ей не угрожает хоть что-то, к чему она была бы не готова. Принять это ей пока немного мешают воспитание и мораль, но в остальном…
- Отец, - Герберт бесшумно оказался рядом. – Как удачно пришел этот смертный! Вам будет намного легче общаться с Сарой, если вы выпьете его!
- Легче?! Да мне простая порядочность не позволит говорить с ней, если я убью ее отца!
- Тогда оставьте ему шанс переродиться, - предложил Герберт оптимальный, а главное, вполне канонный выход. – Сейчас я его впущу.
«Нет! – хотелось закричать Наташе, пока «сын» отодвигал дверной засов. – Только не это! Я же не умею кусаться, я не хочу!..»
Лязгнул металл, створки со скрипом приоткрылись. Трактирщик с опаской заглянул внутрь, близоруко щурясь в темноту. Рассеянного лунного света ему явно не хватало. Зато в руке он сжимал остро заточенный осиновый кол.
«Черт, я ведь даже драться не умею!» - подумала Наташа, и это было последней связной мыслью. Дальше все было очень быстро, но как-то смазано и нечетко. Вот Шагал нерешительно двинулся вперед, по щекам Наты скользнул холодный ночной ветер. Запах чеснока мешался с незнакомым, но очень приятным ароматом. Губы обожгло, будто кипятком, но в груди уже поселилось приятное тепло, разбегающееся по всему телу до самых кончиков пальцев. Это было приятно.
Герберт умиленно смотрел на «отца».
- Вам нужно чаще питаться, - наставительно заметил он. – Вы теперь даже выглядите куда лучше, хотя, конечно, этот фрак на мой вкус уж слишком мрачен…
Наташа растерянно разжала руки, и тело трактирщика упало у ее ног. «Сынок» прервал свою воспитательную речь и, склонившись над трупом, небрежно мазнул по его губам своей кровью.
- Позову Куколя тут прибрать, - бросил он, снова скрываясь в замке.
Наташа прислонилась к стене. До нее медленно доходило, что она только что убила… Ну, не совсем убила, ведь Шагал еще вернется, но все равно! Она пила его кровь, она фактически лишила жизни человека! И тут девушка снова поймала себя на том, что реагирует на все совершено неправильно. Как-то раз Наташе довелось увидеть, как голубя сбила машина. Птица трепыхнулась несколько раз, еще пытаясь взлететь, потом упала обратно на асфальт и умерла. Наташа тогда проплакала целый вечер. А сейчас речь шла о человеке, но ей было все равно. Все что она чувствовала – это было презрение к себе за то, что ей понравилось пить кровь, но ни сожаления, ни раскаяния не было ни капли.
- Куколь, отнеси это в деревню, - лаконично распорядился «граф», заслышав за спиной шаги горбуна, и равнодушно отвернулся от трупа.

Ночь приближалась к завершению, а впереди оставалось еще куча дел: встретить профессора и что-то решить с собственной безопасностью на ночь. Ну, и дневник Отто, конечно. Но последний был недоступен, ведь единственный слуга пропадал в деревне, и поэтому «графу» оставалось только методично перебирать книги в кабинете и радоваться, что Сару удалось отвлечь купанием. Сейчас только ее не хватало!
- Ваша светлость! – рыжеволосая соблазнительница, словно прочитав мысли вампира, появилась на пороге кабинета. Теперь поверх ночной рубашки на ней был пеньюар, но скромности он облику девушки не добавлял. Наоборот, кремовые кружева, в которые завернулась Сара, делали ее похожей на кусочек торта. Очень аппетитный кусочек. – Ваше гостеприимство…
- Брось эти церемонии, дитя, - Ната отодвинула стопку книг подальше и встала навстречу гостье даже раньше, чем успела подумать, что действительно, хорошо воспитанный мужчина обязан вставать при появлении дамы. Видимо, тело все это прекрасно помнило и без нее. Наташа словно со стороны увидела, как она берет Сару за руку и подводит к креслу. – Я не напугал тебя сегодня?
- Ну что вы, ваша светлость! – Сара подалась вперед, восторженными глазами глядя на «графа». – Вы так добры ко мне. Никто так обо мне не заботился!
- Это лишь малая часть того, что будет принадлежать тебе после бала, - пообещал вампир. – Но ты вся дрожишь. Тебе холодно?
- Немного, - созналась девушка, позволяя графу накинуть ей на плечи его тяжелый бархатный плащ.
- Тебе идет черное, милая Сара, - Наташа погладила кончиками пальцев нежную и такую теплую щеку своей гостьи. – Тебе стоит носить его чаще.
- У вас такие холодные руки, - девушка нерешительно коснулась ладони графа, переплетая их пальцы. – Наверно, стоит развести огонь в камине…
- Это не то, что может меня согреть, - невесело покачал головой «фон Кролок», наклоняясь ближе к лицу Сары. Теперь он видел трепет ее ресниц, ощущал биение ее сердца, и желание немедленно укусить девушку снова начало туманить голову.
Сара взглянула на него из-под ресниц и залилась румянцем.
- Мое звездное дитя… - свободной рукой «граф» уже отводил от шеи девушки пряди волос и кружева пеньюара. Один укус, он уже знает, как это просто…
- Нет! – граф отшатнулся, разрывая связь их рук. – Ты устала с дороги, Сара. Тебе надо отдохнуть и набраться сил перед балом.
- Но я совсем не устала, - запротестовала девушка.
- Знаю, ты так молода и готова танцевать всю ночь напролет, - согласился вампир. – Но сейчас ты хочешь спать, Сара, ты хочешь спать.
Повинуясь чарам его голоса, гостья зевнула, опустила голову на грудь и, свернувшись клубочком в кресле, мирно уснула. Граф чуть было не перекрестился от радости, но вовремя понял, что в его состоянии такой жест был бы равносилен самоубийству, и передумал.
Наташа потерла виски, пытаясь прийти в себя. То, что вело ее во время этого разговора, сейчас медленно отступало, и она снова начала осознавать себя собой. Правда, ощущения остались прежними, и то, что она чувствовала к Саре, просто не укладывалось в голове. Это были и почти отеческая нежность, и пронзительная щемящая грусть, похожая на белый цветок на поросшей мхом могильной плите, и решимость идти до конца, и гордость создателя…
- Сара, - Наташа погладила гостью по голове. – Спи. И пусть тебе снятся хорошие сны.
Она подхватила будущую жертву на руки, про себя удивившись, что девушка почти ничего не весила, отнесла ее в спальню и уложила в кровать. Укутывая ее пуховым одеялом, Наташа поцеловала Сару в лоб и мысленно смирилась с тем, что окончательно сошла с ума.

[Алька__]

Герберт сидел в единственной прибранной гостиной и грустил. Альфред не спешил принимать приглашение, и завтрашний бал уже ни капли не радовал. Вскоре к нему присоединился отец, тоже выглядевший не слишком радостным. По правде говоря, его выражение лица вообще заставляло подумать о том, что мир только рухнул, и теперь граф фон Кролок с философским смирением созерцает его осколки.
- Отец? – позвал Герберт, и граф неохотно выбрался из своих мрачных размышлений.
- Что-то случилось?
- Ты же не хочешь обращать Сару! – лезть в душу к отцу было невежливо, тем более, что этой самой души у него не было уже лет триста, но иногда виконт позволял себе побыть немного нетактичным. – Зачем же ты это делаешь?
- Ты прав, не хочу, но так надо.
- Почему? Ты мог позволить ей прожить ее обычную, человеческую жизнь…
- Смотреть на то, как увядает та, кого я знал сначала милым ребенком, потом – очаровательной девушкой? Знать, что она делит постель с мужчиной, к которому не чувствует ничего, кроме презрения, что рожает ему детей, которых не любит? – граф говорил медленно, словно сам удивлялся своим словам. – Слышать, как она проклинает свою жизнь, потому что знает, что есть совсем другая? Нет, Герберт, я не могу допустить этого. От этой участи я ее освобожу.
- Сделав такой, как мы? Рабыней вечной жажды, которую нельзя утолить?
- Люди не созданы, чтобы быть счастливыми ни в жизни, ни после смерти, - заметил его отец. – Но наша участь – это хотя бы свобода. Что я еще могу для нее сделать?
- Не знаю. Ничего… - Герберт лишний раз расправил манжеты. «Люди не созданы, чтобы быть счастливыми», - от этих слов отца веяло такой обреченностью, что хотелось, как другие родственники, залезть под плиту на фамильном кладбище, и не вылезать оттуда лет сто. Правда, виконт немного сомневался. Ведь если бы все было так уж плохо, люди бы вешались сразу после рождения, а он сам когда-то был смертным и особо ужасным ему это тогда не казалось.
Безрадостную беседу вампиров прервал хлопок входной двери.
- Просто проходной двор какой-то! – рыкнул граф, вскакивая. – Кого там опять принесла нелегкая?!
Черный плащ отца мелькнул в коридоре хвостом убегающей лисы. «Ну и скорость!» - про себя восхитился Герберт и рванул следом.
В холле трактирщик Шагал пытался запихнуть под низкий диван тело грудастой девицы, а отец смотрел на эту картину с совершенно непередаваемым отвращением. Молчание в комнате было взрывоопасным. Герберт достаточно хорошо знал характер отца, чтобы понимать – всего одно неосторожное слово сейчас, и Куколю придется потрудиться, оттирая от стен и потолка останки незадачливого вампира и его первой жертвы.
Виконт посмотрел на свои ногти, набираясь вдохновения, и скучающе заметил:
- Если вы продолжите в том же духе, Шагал, то разорите всю деревню.
- Я нечаянно… - пробормотал трактирщик, нервно вытирая руки о полы своего сюртука. – Я совсем не хотел ее убивать!
- Об этом будете на суде рассказывать, - огрызнулся отец, и Герберт понял, что главная угроза миновала. Теперь граф хотя бы не будет отрывать новообращенному вампиру голову и выбрасывать ее в окно. – Я вас в гости не звал и играть гостеприимного хозяина не собираюсь. Убирайтесь прочь!
- Куда я пойду-то, ваше сиятельство?! У меня вот… - покойный трактирщик оскалил зубы. – От меня ж все люди шарахаться будут! Возьмите на службу, я вас как отца родного любить буду!
- Эй, это место уже занято! – напомнил Герберт. Трактирщик ему тоже стремительно переставал нравиться.
- Ладно, - граф поднял руку, одним жестом заставив всех замолчать. – Шагал, вы можете остаться, так и быть. Заберите это… ваше имущество и найдите себе гроб на утро. Увижу вас около Сары – первая смерть покажется вам приятной прогулкой при луне, понятно?
- Как не понять, ваша светлость! – не переставая кланяться, трактирщик закинул труп служанки на плечо. – Я ни-ни! Ваш навеки!
- Прочь! – рыкнул граф, а когда трактирщика снесло звуковой волной куда-то в темноту коридоров, развернулся к Герберту: - Думаю, это не последние гости за сегодняшнюю ночь.
- Отец! – виконту показалось, что его давно остановившееся сердце снова сделало пару ударов. – Ты думаешь, что мой Фредди…
- Придет по следам Шагала, - с улыбкой кивнул граф. – Не упустишь свой шанс?
Виконт пораженно захлопал глазами. Это был первый раз за три века, когда отец не отругал его за неподобающие наклонности – будто он мог с ними что-то сделать! – а наоборот, вроде как даже ободрял и поддерживал.
- Я… я сделаю все, чтобы ему понравилось со мной, - горячо пообещал Герберт, и тут в многострадальную дверь снова постучали.
- Да сколько уже можно! – возмутился отец. – Клянусь, после этой ночи я выброшу дверной молоток! Такое ощущение, что в этой стране не осталось ни одного человека, кто бы еще боялся вампиров!
- Если не будет молотка, тогда они будут ломиться без стука, - отмахнулся виконт. – Пойдем уже быстрее, отец! Я не хочу, чтобы мой Альфред простудился на морозе!
- Не успеет, - уверенно заявил граф, в один взмах плаща перемещаясь к воротам. – Ну что же, добро пожаловать, господа, хвала дороге, что сюда вас привела. В нашем уединенном замке так редки новые лица…
Герберт отвернулся, давясь смехом. Отец бы не простил, если бы он испортил его речь! Правда, уже через секунду виконт развернулся к гостям снова, потому что Альфред... Он был таким милым в этом нелепом тулупе и одолженной у кого-то из деревни меховой шапке! Ну просто невозможно устоять!
- С кем имею честь? – тем временем продолжал разводить церемонии отец.
- Профессор Абронзиус, из Кенигсберга, - представился старичок.
- Тот самый профессор Абронзиус? – вежливо удивился папа, хотя сам всего несколько месяцев назад писал этому старикашке письмо с приглашением посетить «их живописную местность, известную старинными замками и редкими видами летучих мышей». – Вашу монографию о летучих мышах я прочитал от корки до корки и восхищен вашим трудом. Вы дадите мне автограф после того, конечно, как отдохнете в моем замке?
Герберт укусил себя за рукав, пытаясь уговорить себя подождать еще несколько минут. Осталось выслушать еще две-три дежурные любезности, и можно будет тащить Альфреда подальше от его наставника. Ну папа, сколько можно тянуть?!
- Если я вас не слишком обеспокою, ваша светлость… - как назло засомневался профессор. – Ведь уже так поздно.
- Я ночная птица, дни не для меня, - с обычной для него откровенностью признался отец. Право слово, он бы еще вывеску «Осторожно, злые вампиры» на стену прицепил! И лично читал ее для неграмотных гостей. – А кто ваш юный спутник?
- Мой ассистент, Альфред, - наконец-то сподобился сообщить ученый муж.
- Он как раз ровесник моему сыну Герберту. Думаю, им будет интересно вместе.
- Скучать точно не придется, - пообещал молодой вампир, подбираясь к Альфреду. Будущий ученый растерянно попятился.
– Как я рад, что ты все-таки пришел! – шепнул ему на ухо Герберт. – А я принес для тебя шоколадные конфеты. Устриц в городе не было – то ли не сезон, то ли у нас просто не умеют их готовить. Зато есть окорок, свежие яблоки и засахаренные апельсиновые дольки.
- Но я же не могу… - Альфред уставился на него расширенными от удивления глазами, и вампир ободряюще потрепал юношу по щеке.
- Можешь! – решительно заявил он. – У тебя такое телосложение, что ты можешь позволить себе сладкое на ночь. Кроме того, поправиться ты в любом случае не успеешь, ведь бал уже завтра…
- Да, завтра, - ассистент дышал так часто, словно только что пробежал несколько километров. – А Сара… Она здесь?
- И она, и ее папочка, и его служанка, - фыркнул Герберт, - у нас и в прежние времена столько гостей не бывало! А все папина затея с балом…
Альфред постарался взять себя в руки. По крайней мере, теперь он не смотрел на молодого вампира, как беспомощный щенок, хотя его сердце все равно билось слишком часто. Виконт попытку оценил и улыбнулся, не показывая клыков.
- Так раньше балов не было? – светски поинтересовался Альфред. Впрочем, Герберта это не обмануло – он понял, что его решили мило и ненавязчиво допросить, выпытав всю доступную информацию. Но вампир не имел ничего против. Допрос – это все равно общение, а значит, и шанс познакомиться поближе.
- Почему же, были, но… - он взял Альфреда под руку, - думаю, здесь не самое подходящее место для таких бесед. Ты не против перейти в гостиную, дорогой? Там даже есть свечи!
Гость явно был сражен такой щедростью. Он только беспомощно оглянулся на профессора – тот на взгляд не ответил, потому что в тот момент рассказывал графу что-то о строении крыльев летучих мышей, безбожно пересыпая свою речь латынью, - и вынужденно пошел следом за гостеприимным хозяином.

[Алька__]

Только счастлив быть не может тот, кто проклят навсегда

Наташа проводила парочку умиленным взглядом. Да уж, «сынок» знал, как обращаться с парнями! Сначала заинтересовать, потом заманить в темный угол, а там уж и... «Пойти посмотреть что ли? – размышляла Наташа, краем уха слушая увлеченно вещающего профессора. – Интересно, они сегодня будут целоваться или… Книжки-то у Альфреда нет!» Вампирский облик давал уйму преимуществ в плане подглядывания и подслушивания, вот если бы еще от гостя избавиться! Усыпить его разве что? Девушка отметила настороженный взгляд, которым наградил ее Абронзиус, и с сожалением отказалась от своего плана. Нельзя воздействовать на сознание человека, который достаточно умен и ни капли тебе не доверяет.
- Пойдемте в замок, профессор! – нетерпеливо напомнил «граф», воспользовавшись первой же паузой в разговоре. – Скоро утро, а вы еще даже не ложились! Таким великим ученым как вы следует больше заботиться о своем здоровье, ведь ваши труды столь ценны для потомков.
- Ваша светлость действительно разбирается в науке, - польщено изрек профессор, проходя в зал.
Спровадить гостя оказалось куда сложнее, чем думалось Нате. Он говорил, и говорил, и говорил. Он приводил примеры из классики и оспаривал новомодные научные теории, он прочитал целую оду чесноку и увлекательно поведал о загробных верованиях древних славян. Наташа сидела в кресле, отрешено смотрела в пространство и делала вид, что слушает. На самом деле лекция Абронзиуса ничуть не мешала ей размышлять.
«Предположим, моя душа сейчас находится в теле графа. Там как раз есть свободное место, ведь общеизвестно, что вампиры бездушны, - сама того не замечая, девушка невольно заразилась стилем своего собеседника. – Тогда получается, что личность графа может… существовать параллельно с моей?! Он тоже здесь?! То, как я говорила с Сарой, - нет, я бы так не смогла! И я не могла такого чувствовать к ней. Ваша светлость! Если вы здесь, то хоть знак дайте!»
Но из глубин подсознания ничего не всплывало, а снаружи профессор добрался уже до древних ассирийцев и, кажется, приготовился погрузиться еще дальше в историю.
- Профессор! – Альфред ворвался в комнату, запнулся об ковер и рухнул, чуть не приложившись лбом об кресло своего наставника. – Спасите меня от него, профессор!
- Что случилось?
- Как, уже? – одновременно уточнила Наташа. – Это же не раньше середины второго акта!
- Отец! – возмущенный Герберт, картинно откинув плащ, возник на пороге. – Вы представляете, я ему предлагаю, а он отказывается!
- Но я не могу! – возразил Альфред, отползая за кресло профессора. - Это же физически невозможно!
- Почему? При небольшом опыте и должной подготовке… - со знанием дела заметил «граф».
- Никакая подготовка не поможет! – отрезал ассистент. – Это все вкусно, но я не могу столько есть! В меня же не влезет!
- А, - Наташа разочарованно вздохнула. – Так вы об этом…
И продолжила, не давая остальным возможности спросить, о чем же там подумал граф:
- Ваши апартаменты уже готовы, Куколь проводит вас. Спокойной ночи, господа.
- Доброй ночи, ваша светлость! – раскланялся ученый. – Хотя, если подумать, это так странно ложиться утром…
- Ничего странного для тех, кто был увлечен беседой, - холодно парировала Ната и, когда гости все-таки ушли, обратилась к сыну: - Как твои успехи, сынок?
- Боюсь, я слишком увлекся, - покаянно опустил глаза молодой вампир. – Но Альфред такой милый и забавный, когда ест. Я даже не рассказал ему о том, что его ждет.
- Главное, что вечер тебе понравился. А о преимуществах нашего существования можно поговорить и позже. Уже после обращения.
- У нас на это будет вечность! – хищно улыбнулся Герберт и неожиданно заявил: - Не пора ли тебе уже в гроб, отец?
Наташа опешила. Вроде бы они только что так мирно разговаривали, и вдруг такое предложение!
- Не более, чем тебе! – отрезала она.
- Так я и говорю, что пора спать, - повторил Герберт. – Пойдем.
- Кстати, об этом, - припомнила девушка. – У меня есть подозрения, что наши гости днем навестят нас в склепе.
- Куколь не пустит их.
- Нельзя полагаться только на него, - покачала головой Наташа. – Его можно отвлечь, обмануть, убить, наконец. Сами мы защищаться тоже ничего не сможем, поэтому я предлагаю следующее…

Наташу разбудил звук сдвинутой крышки гроба. Прав был Герберт, когда говорил, что этот лязг может поднять даже покойника! Вот только ни пошевелиться, ни открыть глаза исполняющая обязанности графа не смогла. Тело казалось чужим, оболочкой, в которой она была заперта, как килька в банке.
- Это граф! – воскликнул над ней Альфред.
- Отлично! Теперь другой! – провещал профессор откуда-то сверху, и девушка пожалела, что не может хотя бы одним глазом посмотреть на происходящее. Чем и за что там ученый сумел зацепиться?
- Это его сын, - сообщил Альфред, и в его голосе проскользнул оттенок сожаления. – Неужели он тоже вампир?
- Конечно, мальчик мой, конечно! – воодушевленно подтвердил профессор Абронзиус. – Это же очевидно. Теперь бери кол и вонзи его прямо в сердце…
Если бы могла, Наташа бы сейчас злорадно ухмылялась. Вообще-то убить вампиров было не так уж просто!
- Между шестым и седьмым ребром, - послушно повторил Альфред тем временем. – Так, кажется, это где-то здесь…
Раздался гулкий удар дерева по железному листу.
- Что это?!
- Кажется… На нем кираса, профессор!
- Кираса? Это что-то новенькое! – теперь в голосе ученого звучало любопытство настоящего естествоиспытателя. – Значит, они все-таки подозревали, они не так и глупы... Хорошо, сними с него эту железку.
Наташа в очередной раз пожалела, что ей приходится быть только слушателем этого спектакля. Кирасы на обоих вампиров были надеты под одежду, а все ремни затянуты на спине. Сами замучились, пока одевались, но результат того стоил! Это ведь мало того, что сначала их надо как-то раздеть, так потом еще предстоит ворочать закоченевшие, а потому не самые удобные для кантования тела. Альфред просто не справится один.
Тем временем ассистент зашелестел одеждой Герберта. «Расстегивает или решил разрезать?» – гадала про себя Наташа. До нее донеслось сосредоточенное пыхтение. Молчание в склепе давило на психику. – Я с ума сойду, пытаясь понять, что они там делают!»
- Альфред! Какого черта ты творишь?! – в унисон мыслям девушки ошарашено спросил профессор. Да что там, в его словах слышалась настоящая паника!
- Тут… - Альфред перевел дыхание. – Тут узелок затянулся, и я его зубами…
«Оторвите мне голову, но я должен это видеть!» - вспомнилась Нате цитата из бородатого анекдота. Сейчас она вполне понимала того попугая. Видеть, как Альфред срывает с Герберта одежду зубами... О, это было мечтой любого слэшера!
- Я не могу на это смотреть! – не согласился с ней Абронзиус. – Вот что, Альфред, поднимайся сюда и помоги мне отцепиться!
«Такую сцену испортил, негодяй», - мысленно простонала Ната, подозревая, что Герберт с ней полностью солидарен. Но в склепе уже снова воцарилась тишина, и девушка погрузилась в сон.

[Алька__]

Если вчера Наташа мечтала о том, чтобы поскорее пришло время бала, теперь она отдала бы все, лишь бы он не наступал никогда. То, что теперь творилось в замке, было настоящим кошмаром! Для бала нужно было подготовить кучу всего, Куколь один не справлялся, а Шагал и Магда без бдительного присмотра графа или хотя бы виконта так и норовили уединиться где-нибудь в кладовке. Профессор давал всем желающим (и не желающим) советы о том, как правильно украшать зал паутиной или расставлять свечи, Альфред ходил за ним хвостиком и краснел, когда поблизости появлялся Герберт. Саре нужно было помочь с примеркой платья, сделать прическу и принести румяна. Если пудрой с ней еще мог поделиться виконт, то румян-то у него никак не могло быть – у вампиров румяные щеки считались совершенно неприличным делом, чем-то вроде публичного стриптиза.
Наташа уже готова была рычать на всех, но пока героически сдерживалась. Больше всего ей хотелось запереться в кабинете с дневником дедушки Отто – пожелтевшую тетрадь ей в гроб подал на подносе Куколь – и вообще никуда не выходить до того момента, пока ей не придется появиться на балконе перед гостями. Но куда же в этом замке без графа!
- Папа, этот мерзкий профессор никуда не отпускает моего Фредди!
- Ваша светлость, эта пыль никуда не годится! Она совершенно не подходит к этому потолку!
- Ваша светлость, я ничего не имею против вашего сына, но где Сара?!
- Ваша светлость, Саре нужны щипцы для завивки волос!
- Да, а у меня они как раз есть! – зло огрызнулась Наташа, и Магда широко заулыбалась:
- Мы так и думали!
- Сгинь!
В портретную галерею граф спускался в состоянии, близком к «умри все живое». Сара уже ждала его там, прогуливаясь вдоль рядов потемневших от времени картин.
- Добрый вечер, - девушка присела в реверансе. На ней было красное платье, рыжие волосы были уложены в сложную прическу (щипцы для завивки таки удалось найти!), а по шее в ложбинку между ключиц алой струйкой сбегало гранатовое колье.
- Очаровательно выглядишь, – искренне заверила Ната свою будущую жертву. – Ты прекрасна, мое дорогое дитя, и ты будешь настоящим украшением сегодняшнего бала.
Как ни странно, последнее слово даже удалось произнести, не сбившись на гневное рычание. Выдержка у графа была железной, не чета Наташиной.
- Мне было так нужно услышать это от вас, - в ответ улыбнулась Сара, подходя опасно близко. Опасно это было, конечно, только для нее, потому что вампиру даже при самом худшем раскладе грозили лишь недолгие угрызения совести. - Я не боюсь того, что случится сегодня, но все равно… Ведь все будет хорошо, правда?
Она обеими руками обхватила ладонь графа, но этот по-детски беспомощный жест в ее исполнении выглядел кокетливым и милым.
- Насколько это возможно для тех, кто проклят навсегда.
- Вы так откровенны, - Сара провокационно склонила голову к плечу, открывая шею. Наташа почувствовала, что и ее, и графское хорошее воспитание уже готово выбросить белый флаг. Нельзя же так заигрывать с вампирами!
Зачарованно глядя ожерелье, кровавой линией прочертившее нежную кожу, она придвинулась ближе. Пальцы коснулись расшитой ткани корсажа, и Сара тут же отступила на шаг. «Да она со мной играет! – неожиданно осенило вампира. – Пользуется тем, что нравится мне… Ладно, чего уж скрывать, у меня просто крышу сносит, когда она рядом. А она просто развлекается, проверяет на мне действие своих чар. Вот ведь… девчонка!» Но это не сердило, а скорее забавляло. Так матерый волкодав смотрит на нападающего на него щенка, едва сменившего молочные зубы на постоянные. На него просто нельзя обидеться, что бы он ни творил.
- Сара, мое дорогое дитя… - Ната вдруг подхватила девушку на руки. Сара тихо вскрикнула от неожиданности, но уже через миг покорно обвила руками шею графа. - Пойдем… поговорим наедине.
Наташа плохо отдавала себе отчет, куда она уносит Сару. Не в склеп же? И не в спальню… В смысле, при их костюмах они за время, оставшееся до восстания гостей из могил, разве что ее платье расшнуровать успеют. «Я в любом случае не собираюсь заниматься ничем таким с девушкой! - одернула себя Ната, опуская голову и касаясь губами волос Сары. – Хм… И куда тогда меня понесло?!»
По дороге она еще раз цыкнула на Шагала, разрешила Куколю запереть где-нибудь Абронзиуса и не стала возражать, когда Герберт потребовал выдать Альфреда лично ему. Вскоре они с Сарой оказались наедине в кабинете, за надежно закрытой дверью. Ната бережно опустила девушку в кресло, а сама подошла к столу, на котором, притягивая взгляд как магнитом, лежал дневник дедушки Отто. В котором, вполне вероятно, крылась разгадка сегодняшнего бала, до которого оставалось все меньше времени.
«Спасибо, ваша светлость!» - мысленно поблагодарила Наташа фон Кролока, надеясь, что он все-таки может ее слышать. Желтоватые страницы дневника хрустнули, открываясь на развороте, который, особенно часто перечитывал настоящий граф. «Проклятие», - выловила его заместительница из текста четко написанное слово и, забыв обо всем, погрузилась в чтение.
«…Ребекка мертва, - писал дедушка, – и ничего уже нельзя изменить. Проклятие пало на нашу семью. Прежде мы считали себя рабами своей сущности, но лишь теперь узнали, что такое настоящее рабство. Теперь солнечный свет для нас подобен греческому огню – даже один-единственный луч обращает нас в прах, днем мы лежим в могилах, как настоящие мертвецы, а по ночам с трудом поднимаемся из них. Но не это самое страшное. Теперь наш замок стал и нашей темницей. Мы не можем выйти за стены, а без крови смертных… Я не хочу думать, что за существование нас ждет.
Колдун принял свою кару за это страшное заклинание и пропал из деревни. Сам он не снимет проклятие, значит, остается одно – принести жертву. Мы должны убить его прямого потомка. Не укусить, не обратить, не пролить его кровь, а именно убить. Не страшно, не в первый и не в последний раз, но Ребекка, его дочери, уже нет среди живых, а ее сын, наш единственный шанс вернуть свободу, никогда сам не переступит порог нашего замка. Нам нужна помощь тех, кого мы так давно отвергали. Тех, кто выбрал жизнь смертных, тех, кто испугался шагнуть за черту.
Это презренное отродье, которое я вынужден называть своим внуком, приезжает завтра.»
«Проклятие оказалось слишком сильным, - так начиналась следующая запись. – Оно глубоко проникло в стены замка, отравило нашу плоть и кровь. А мой внук и его сын вовсе не были безгрешными. Стоило им перешагнуть порог нашей тюрьмы – и они оба упали замертво, а вечером поднялись уже вампирами. Никто из нас и пальцем не коснулся их, слово чести. Это была магия и мщение колдуна. Теперь они заперты в замке вместе с нами, а ведь это была последняя надежда.
Хорошо, что у смертной знати есть привычка возить с собой своих слуг. Этой крови нам хватит надолго.»
«О свет во тьме! – гласила третья запись. – Возможно ли это? Мои недостойные потомки, недавно бывшие смертными, могут покидать замок! Они не могут уйти далеко, их тоже не отпускает наша тюрьма, но хотя бы соседние деревни в их распоряжении. Возможно, когда-нибудь в одну из них и вернется потомок колдуна. Если не пресечется его род… А теперь я жду, просто жду, ведь впереди вечность.»
Наташа отложила дневник обратно на стол. Мысли в голове прыгали, как пудели в цирке, с тумбы на тумбу, не задерживаясь надолго. Проклятие не отпускает вампиров из замка. Нужно принести в жертву потомка колдуна. Видимо, граф знал, кто это. Дочь колдуна звали Ребеккой…
- Ваша светлость, - напомнила о себе Сара, и Наташа обреченно посмотрела на нее. Неужели граф хотел донести до нее именно это? Значит, потомком колдуна был Шагал, потому что он явно не местный, или его жена, названная в честь ее далекой родственницы? А фон Кролок, чтобы не ошибиться, решил назначить жертвой их дочь. И получить максимум удовольствия от ее убийства. Он наблюдал за ней, ждал, пока она вырастет, чтобы потом медленно и с удовольствием убить, не дав даже шанса на посмертное существование. Проклятый садист! «Но все же должно быть не так! – возражала себе Ната. – Сара должна бежать, и стать вампиром, и обратить Альфреда… Это все не по канону, чтоб оно все провалилось!»
- Что-то случилось? – спросила Сара, обеспокоено глядя на графа.
- Можно сказать и так, - ровно ответила Наташа. Она постаралась придать лицу непроницаемое выражение. И, видимо, преуспела, потому что ее будущая жертва обижено прикусила губку.
- Я еще раз благодарю тебя за то удовольствие, которое ты доставила мне своим визитом, - отрывисто сказала Ната, захлопывая проклятый дневник. Теперь ей было противно даже прикасаться к этой книге. – Мы увидимся, только когда ты выйдешь к гостям, поэтому я хочу с тобой попрощаться сейчас. Ты была прекрасным человеком, и думаю, вампир из тебя получится не хуже.
- Граф! – Сара прижала ладони к груди. – Я тоже хотела сказать. Можно?
Наташа наклонилась к ней, положив ладони на подлокотники ее кресла, словно запирая Сару в ловушку, и глядя ей в глаза. Сердце словно царапали острые когти, и порезы тут же зарастали ледяной коркой, не оставляя ни одного живого места, которое могло бы еще хоть что-то чувствовать. Она уже понимала, что выбора у нее нет. Потому что не имеет никакого смысла обращать Сару, чтобы она медленно умирала в замке вместе с остальными вампирами. А отпустить и вернуть девушку в мир смертных… Нет, это же все равно что убить, только еще более медленно и жестоко.
- Я тебя слушаю.
- Без вас в эти годы моя жизнь была бы совершенно невыносимой. Я могла терпеть все только потому, что знала – это не навсегда. И в конце меня ждет свобода… Ждете вы. Теперь я дошла до конца пути, то, откроется ли передо мной дверь в другую жизнь, зависит только от вас.
Каждое ее слово причиняло Наташе почти физическую боль. Сара ей так доверяла, а она… «Я убиваю все, что люблю», - кажется, так говорил граф, и теперь она в полной мере поняла, каково это. Чудовище, отвратительное двуличное чудовище!
- А как же Альфред? – спросила Ната, чтобы отвлечься.
- Он милый, - улыбнулась Сара рассеяно. – И я бы могла, наверно, полюбить его… Если бы не знала вас.
- Мое звездное дитя, - «граф» коснулся губами лба девушки, отчетливо понимая, что это – в последний раз. – Прощай.
- До встречи, ваша светлость, - улыбнулась Сара.

[Алька__]

Мы такие, как есть, и нам никто не указ

Когда Наташа вышла на балкон над залом, в душе не осталось ничего, кроме льда, зато к встрече с вампирами она была полностью готова. Теперь она не сомневалась ни в чем и уж точно не боялась.
В глаза ударил слишком яркий свет толстых восковых свечей. Собравшаяся внизу толпа казалась морем из истлевших шляпных перьев, пожелтевших париков и осыпающихся кружев. Слова для торжественной речи подбирались сами собой, пролетая сквозь опустевшую душу, капли раскаленного металла через тонкую ткань.
- Доброй вам ночи, мои возлюбленные родственники, ибо сегодняшняя ночь для нас действительно добрая. Сегодня будет принесена жертва, которая раз и навсегда освободит нас из этой темницы. Сбудется предсказание, и условия проклятия буду выполнены. Мое звездное дитя, Сара Шагал… Сегодня я отдаю ее жизнь за вашу свободу!
Вампиры одобрительно зашумели.
- А ты не такой уж и никчемный, пожалуй, мой недостойный внук, - заметил пожилой вампир с лорнетом.
Граф с высокомерным равнодушием проигнорировал эту фразу и спустился в зал, чтобы подать руку уже входящей в него Саре. Девушка осматривалась по сторонам с опаской, но к графу подошла без колебаний.
- Не говори ничего… - тихо попросила Наташа, обнимая за талию свою будущую жертву. Убивать она решила так, как уже умела, – укусом. Просто не оставить девушке шанса на последующее возрождение. Сара склонила голову к плечу, и граф приник губами к ее шее, в последний раз ощущая теплоту ее кожи, и биение пульса под ней. Нежный запах девушки кружил голову, заставлял сильнее сжимать руки, чтобы не оставить добыче ни малейшей возможности спастись. Граф чуть отстранился, а потом одним движением вонзил клыки в шею Сары. Он пил ее кровь, но не только ее. К нему переходила жизнь и чуть ли не сама душа девушки, ее доверие, ее наивные мечты о чуде, которое может изменить все…
Лед в душе оказался не таким и прочным. Хватило нескольких глотков, чтобы он растаял, и вампир, оторвавшись от шеи девушки, подхватил на руки падающую жертву. «Я дам ей возможность уйти, и будь что будет! - решила Наташа, относя девушку в нишу окна и усаживая на банкетку, обтянутую выцветшим бархатом. – Осталось, чтобы Альфред не передумал ее спасать.»

Альфред не передумал. Правда, теперь он не знал, что ему делать. Он видел, как граф укусил Сару, и уже почти решил, что потерял ее навсегда. А сейчас молодой человек вообще рассеяно смотрел на то, как Герберт о чем-то шепчется со сравнительно симпатичным вампиром, и постепенно понимал, что ему это неприятно. Нет, конечно, он не собирался становиться немертвым или, того хуже, разделять пристрастия Герберта, но когда белокурый вампир уделял ему внимание, - это было… ну, не самое плохое в мире переживание. «Что же делать-то?!» - Альфред растерянно осмотрелся, пытаясь найти взглядом профессора. Тот незаметно подкрадывался к замершей в оконной нише парочке. Сара сидела, прислонившись к стене, а граф стоял рядом с таким видом, что даже остальные вампиры, которым не терпелось дождаться завершения ритуала, не решались подойти к нему с вопросами.
И девушка было еще жива! Ну, или вела себя как живая – она иногда касалась висков так, словно у нее болела голова, и порой обменивалась парой фраз с графом. Так непринужденно, как будто он только что не кусал ее!
Забыв обо всем, Альфред бросился к ней, но имел неосторожность пройти буквально в шаге от Герберта. И белокурый виконт заинтересовано обернулся ему вслед.
Один миг – и на руке сомкнулись холодные пальцы.
- Какой странный наряд для бала, - мягко заметил Герберт. – Или ты решил соблюдать общий стиль, дорогой? Не стоит, тебе не идет.
- Мы с профессором просто не хотели привлекать внимание, вот и переоделись как все, - объяснил Альфред с запинкой. – А Сара, она уже?..
- Нет, она еще человек, - покачал головой Герберт, без долгих объяснений уловив смысл вопроса, и ненавязчиво обнял молодого ученого за плечи.
– Я не понимаю, почему отец так тянет с завершением ритуала, - продолжил вампир доверительно, склонившись к уху Альфреда. - Неужели ему самому не хочется избавиться от проклятия?
- От проклятия? – молодой ученый, опешив, уставился на него. – Но вы же вампиры, и это вроде как навсегда. Разве не так?
- Нет, это другое проклятие. Всех вампиров оно просто удерживает в замке, а нас… – тут Герберт сделал театральную паузу. – Нас с отцом не обращали в обычном смысле этого слова, так что если проклятие будет снято, может быть… Хотя это только одна из теорий отца, конечно. В любом случае, судьба Сары предрешена, но вот твоя – нет! – продолжил виконт, резко меняя тему. - У тебя еще есть варианты.
- Я должен ее спасти, - стоял на своем Альфред. И Герберт неожиданно кивнул:
- Хорошо. Я тебе даже помогу, но с одним условием. Меняешь ее жизнь на свою?
Альфред опешил. Такая постановка вопроса не приходила ему в голову. А Герберт, тем временем, продолжал развивать свою мысль:
- Я помогу ей убежать с профессором, а ты навсегда останешься со мной. Конечно, отец рассердится из-за побега жертвы, но мы это как-нибудь переживем. И у нас с тобой будет впереди вечность. Ты согласен, милый?

- Что вы так топаете, профессор! – услышал Абронзиус, когда на цыпочках подобрался к графу. Фон Кролок все так же стоял к нему спиной, но говорил так спокойно, как будто отлично его видел. – Стадо слонов на водопое и то двигается тише. Вы собираетесь меня убить?
Профессор промолчал. Будучи настоящим первопроходцем в науке, он не любил изрекать общеизвестные вещи. Словно не ясно, что если человек подкрадывается к вампиру с осиновым колом, то он не спину ему почесать собирается.
- Плохая идея, - не оборачиваясь, продолжил вампир. – Я здесь отнюдь не правитель, так что моя смерть вам просто-напросто ничего не даст. Только сами подставитесь. Забирайте Сару и бегите, я не буду мешать.
- Но вы тут произнесли целую речь о ритуале, который даст свободу вам, вампирам, - возразил профессор. – И для него вам нужна эта девушка.
- Вы пытаетесь уличить меня во лжи? - пренебрежительно хмыкнул граф. – Нет, я не лгу, и это не ловушка. Мне нет дела до других вампиров и до того, что с ними будет. Я не хочу убивать Сару и не стану этого делать.
- И что вы хотите, чтобы сделал я? – продолжил осторожно выспрашивать Абронзиус. Графу он, конечно, не верил ни капельки. Ни в какую логическую схему не укладывается: сначала укусить, почти убить девушку, а потом требовать ее же спасти! Чем вообще думают эти вампиры?
- Послушайте, может, мне еще самому на осиновый кол броситься? – возмутился фон Кролок. – Бороться с вампирами – ваше дело, вот извольте им заняться.
- Тогда отойдите от Сары, - скомандовал профессор. Вампирам нельзя доверять, да, но если есть шанс спасти живого вместо того, чтобы убивать мертвого – следует им воспользоваться.
- Хорошо, - и граф, даже не обернувшись к Саре, направился к остальным вампирам. – А почему никто не танцует? У нас же бал, веселитесь!

[Алька__]

- Я согласен, - тем временем выговорил Альфред, краснея, как маков цвет. – Если ты поможешь мне спасти Сару… Но хоть попрощаться-то можно будет?
- Ну, это как все пойдет, - не стал обманывать виконт. Он прекрасно понимал, что то, что он задумал, - это предательство и подлость. Уж он-то, как никто другой знал, как отец хочет освободиться от проклятия. Но что делать, если это единственный способ договориться с Альфредом? Можно обратить его и силой, но же еще лет триста будет дуться. Вон отец так и не простил родню за такую грандиозную гадость, которую они ему устроили с этим замком.
Тут у Герберта похолодело в груди, словно он во второй раз умер. Если отец снимет проклятие, они снова станут смертными, и что?! Каких-то жалких двадцать-тридцать лет, а потом старость и смерть? Нет уж, нет уж!
Виконт деловито осмотрелся, прикидывая, как поудобнее утащить девушку, и тут увидел, что его отец, охранявший Сару, как цепной пес – любимую косточку, вдруг отошел от нее в сторону. Это был шанс.
Герберт коротко, не давая себе возможности увлечься зачаровывающим запахом смертного, поцеловал в губы опешившего Альфреда.
- Это мне в качестве аванса, - объяснил он и через зал направился к Саре. Которую уже обрабатывал как-то битый молью вампир. Виконту этот тип был совершенно не знаком, а ведь постоянных жителей в замке было не так уж и много. Вот он схватил за руку добычу отца, стащил ее с низкой банкетки…
- Сударь, а не говорили вам, что покушаться на чужую добычу не вежливо? – с тихим рычанием осведомился Герберт, хватая нахала за плечо. Правда, когда тот обернулся, виконт понял, что был к нему сильно не справедлив. – Прошу прощения, вам же этого действительно не говорили. Что вы хотите с ней сделать?
- А вы подумать попробуйте, молодой человек! – огрызнулся профессор. – Выпить кровь? Неверная гипотеза. Пригласить на танец? Снова мимо. Увести отсюда? Браво, угадали.
- Тогда вперед, - кивнул вампир. – Где у вас святая вода? Я же знаю, что она у вас есть. В саквояже? Давайте сюда и уходите вон через тот выход. Там до ворот ближе.
«Что я делаю? – думал Герберт, пробираясь в противоположный конец зала, и старательно обходя танцующие пары. – Отец же мне голову открутит за такое, а искать ее по сугробам ой как не хочется!»
Он оказался у дальнего выхода из зала, мысленно попросил прощения у всех святых, которых так долго обижал невниманием, и, отскочив подальше, что было сил шарахнул ее об пол. Брызги и осколки разлетелись во все стороны. Взвыли родственнички, которых обожгло брызгами.
- У них святая вода! – заорал кто-то.
- Они побежали туда! – с энтузиазмом поддержал Герберт, показывая на дверь, подходы к которой перекрывало стеклянно-освященное крошево. Вампиры нерешительно замерли на месте, дверь покачивалась на сквозняке и мрачно поскрипывала.
- Выпейте их до капли… - услышал виконт в тишине голос своего отца.
Опасность мигом была забыта. По луже из святой воды родственнички промчались, даже не заметив ее, а грохот из коридора намекал, что они еще много чего по пути не заметили. В зале остался только Герберт и…
- Папа? А ты чего?
- Ты же не думал, что я поверю твоим уловкам? – отец подошел к окну и, величественно отодвинув штору, взглянул вниз. – Ну вот, сейчас они уедут, и все.
- Как уедут?! – возмутился Герберт, тоже выглядывая наружу, и убедился, что Альфред, этот двуличный изменщик, тоже забирается в заранее подготовленные для бегства сани. – Слышал я, чтобы вампиры не держали слова, но люди-то?!
И молодой вампир, выбив стекло, ринулся вниз. Его отец через миг вылетел за ним.
- Ты куда?! – Герберт подхватил под уздцы запряженных в сани коней, без труда удержав пытавшихся встать на дыбы животных. – Альфред, ты же пообещал!
- Ты мертвец, и обещания тебе не считаются! – неожиданно храбро парировал молодой ученый, прижимая к себе Сару.
- Что?! Знай, что ты только что разбил мне сердце! – возмутился виконт по привычке, хотя на самом деле ему не хотелось ничего говорить. В кои-то веки ему кто-то понравился, а и нате вам – сразу бросает в лицо «мертвец». И это после того, как Герберт решился ему помочь, несмотря на весь риск! – Тогда вы умрете все вместе!
- Смерть им! – поддержали виконта высыпавшие во двор немертвые родственнички.
Прадедушка Отто лично вскочил в сани и, выдернув Сару из рук Альфреда, бросил ее к ногам графа.
- Заверши ритуал! Дай нам свободу!

Наташа сверху вниз смотрела на Сару и чувствовала, что без проклятия тут точно не обошлось. Тогда, в зале она стояла рядом с умирающей девушкой, и мечтала только о том, чтобы сотовые уже изобрели, и в замок можно было вызвать «скорую». Кровь из шеи Сары уже не текла, но кровопотеря наверняка была огромной. Медицина 21 века еще могла бы ее спасти, но здесь? Кто мог помочь здесь?
Потом рядом оказался профессор, и исполняющая обязанности графа сама отдала ему свою жертву, надеясь больше не увидеть ее никогда. И вот опять!
- Ваша светлость! – Сара побелевшими руками вцепилась в плащ графа. – Я прошу вас!.. Не надо, я не хочу, я боюсь умирать!
Наташа сжала кулаки, до боли вгоняя длинные ногти в ладонь. Она не могла себя заставить добить девушку. Не теперь, когда она уже пила ее кровь, и знала о ней почти столько же, сколько и о себе. Добить – значило обмануть, отпустить – подписать смертный приговор себе, сыну и остальным вампирам.
- Добей ее! Выпей ее кровь!
Ната опустилась на одно колено, прижимая Сару к себе. Алый туман заволакивал глаза.
- Любой, кто попробует ее тронуть…
Куколь вдруг что-то глухо проворчал, указывая рукой на замок. По старой каменной стене, от шпилей к первым этажам, на глазах становясь все шире, ползла полоса света. Снег на подоконниках, морозные узоры на стеклах на глазах вспыхивали сотнями разноцветных огоньков. Засветились покрытые инеем кованные решетки, стали светлее скелеты у парадных дверей.
Всходило солнце. Вампиров от его прямых лучей пока укрывала крепостная стена, но это укрытие было ненадежным, а добраться до своих могил живые мертвецы не успевали. Если проклятие не снять немедленно, этот двор станет их общим склепом навсегда.
- Я прошу вас… - тихо и безнадежно повторила Сара, прижимаясь любом к плечу графа.
- Покончи с проклятием! – хором торопили все. Герберт обнимал Альфреда, надежно удерживая его на месте, и то прощался, то ругал, то расписывал прелести вечной жизни среди своей немертвой родни. Куколь… Горбун стоял, прислонившись к стене, и в его глазах было самое настоящее торжество.
Наташа встала, позволив Саре опуститься на снег.
- Колдун – это ты, верно? – прошипела она в лицо горбуну. – И это уродство – та кара, которую ты принял? Сними свое проклятие, или мне придется убить ее!
- Нет! – неожиданно четко отрезал Куколь. Его глаза вспыхнули давней, но от этого ставшей лишь сильнее ненавистью. – Я лишился своей силы, я подчиняюсь во всем вашей семье, но этот единственный приказ я выполнять не обязан. Вы прокляты, прокляты во веки веков!

[Алька__]

- Как интересно, - с неожиданным хладнокровием заметил профессор, о котором как-то подзабыли в этой суматохе. – В исследованиях своего предка я встречал описание этого рода проклятий. Кажется, это заклинание называется «дети ночи». В смысле, любой солнечный луч…
Его почему-то слушали молча, но Ната, все еще глядевшая на горбуна, вдруг заметила, как по его уродливому лицу пробежала тень беспокойства.
- Вот значит как? – тихо прошипел граф и в один шаг оказался рядом с профессором. Когтистая рука сжалась на его шее.
- А что ты теперь скажешь, колдун? – продолжил фон Кролок, встряхнув ученого. Тот вцепился в его пальцы, но проще было разогнуть железные прутья, чем заставить графа отпустить свою жертву сейчас. - Этот профессор – твой потомок, верно? Кем он там приходился твоей дочери – внуком, правнуком? Скажи мне, что это не так, и я оторву ему голову! Или ты сам снимешь проклятие? Выбирай!
- Вы… - теперь горбуна уже трясло от ненависти. – Ты не сделаешь этого!
- Ты действительно веришь в мою порядочность? – расхохотался граф. - Решай быстрее! Мы в любом случае будем свободны, но у тебя еще есть возможность выбрать, как именно!
Горбун проковылял к воротам, распахнул их, заливая двор солнечным светом. Вампиры прижались к стенам, а Ната сильнее сжала пальцы на горле ученого.
- Ты отдаешь мне его жизнь?
- Нет! – Куколь затряс головой. - Я снимаю свое проклятие с вашего рода! Вы свободны, слышишь, свободны! Отпусти его!
Вампиры менялись на глазах: выпрямлялись скрюченные спины, серая кожа приобретала благородную бледность, яркими красками расцветали платья. Теперь любой из них мог поспорить обаянием с самим графом фон Кролоком. Правда, этим зрелищем Наташе довелось любоваться считанные секунды. Солнечный свет по-прежнему убивал вампиров, но теперь они могли выносить его хотя бы несколько мгновений и, не теряя времени зря, бросились через двор к замку.
А с самой Наташей, вернее, телом, в котором она была, происходило что-то странное. Воздух наполнил легкие, заставив задышать быстрее и чаще. Слепяще-яркий рассвет стал еле заметной серой полоской на горизонте. Холод вдруг коснулся рук, так что графу пришлось отпустить профессора и потереть ладони друг о друга. Но теперь этот холод был снаружи, а не шел изнутри, как раньше.
Наташа сощурилась, пытаясь в предутренних сумерках разглядеть лицо Абронзиуса. Живая? Живой?! Даже просто дышать уже было счастьем, а таявший на руках снег вообще заставлял глупо и радостно улыбаться. Больше никакой крови, никаких убийств, никакой вечной жизни. И слава Богу! Пытка длиной в триста лет окончена, и теперь он свободен.
- Сара! – граф подошел к девушке, обнял ее, помогая подняться, и прижал к себе. Теперь он мог согреть ее. – Прости меня, мое дорогое дитя, мне так жаль…
Обнимать - и не думать о крови, касаться золотых волос – и не чувствовать себя предателем… Наташа наблюдала за этим, словно со стороны, и чувствовала, что сама улыбается. Граф был так счастлив снова быть живым. «Я справилась! – радовалась про себя девушка. – Хотя чуть и не накосячила, но все-таки справилась! Да и вообще, во всем виноват граф. Кто его просил экономить бумагу и писать заметки о жертве и своей очередной любви на одном и том же листе? Если б не эта путаница, я разобралась бы еще раньше.»
- Ты спас меня! Мой герой! – восторженно сообщил Герберт Альфреду и картинно свалился в обморок на ему на руки. Профессор безмолвствовал, растирая царапины от когтей графа на шее. Его ассистент держал в объятиях бывшего вампира, не зная, куда же его положить, и отстраненно думал, что парень-то, пожалуй, симпатичный. На девушку даже чем-то похож, волосы вон длинные и вообще…
- Ваша светлость! Осторожнее! – сдавленно прошипел профессор, первым заметивший опасность.
Потому что Сара, до этого почти висевшая безвольной куклой на руках графа, вдруг подняла голову. Незнакомо и холодно усмехнулась – блеснули вдруг выросшие белоснежные клыки - и впилась зубами в шею графа. Он попытался оттолкнуть ее, но легче было удержать на скаку лошадь, чем отодрать от себя дорвавшуюся до первой жертвы вампиршу. Мир снова отдалялся, покрывался серой пеленой, в которой не было места свету. «Вот и все, недолго мне довелось побыть живым, - обречено подумал граф. – Смерть от зубов вампира… Я это заслужил, как никто.»
На губы капнуло что-то холодное, язык ощутил знакомый, одновременно и неприятный, и манящий вкус.
- Это кровь, милый. Слижи ее.
- Нет! Только не опять, - сам не зная кого попросил фон Кролок, но сам прекрасно понимал, что уже поздно. Он снова был мертв.
- Милый, ты разве не рад? – спросила Сара, обнимая его. – Я же спасла тебя от этой ужасной участи смертного, чтобы мы были вместе навсегда. Ты сам обещал мне это.
- Слишком много переживаний за две минуты, чтобы я мог радоваться, - ровно отозвался фон Кролок. Сердце снова не билось, мир лишился половины красок, а вместо души снова разверзлась бездна, которую не заполнить ничем. Впрочем, во второй раз это перенести было уже легче.
– Герберт, перестань делать вид, что ты в обмороке, и послушай меня, - принялся распоряжаться граф. - Нет, близко не подходи! Ты ведь знаешь, о чем я сейчас только и способен думать.
- Знаю, - виконт поднял воротник камзола, закрывая шею. – Но я не хочу! Можно я останусь живым, отец?
- Я и сам хотел предложить тебе это. Уезжай отсюда как можно дальше, а то ночью наши оголодавшие родственники вырвутся на волю, и я не дам за жизнь местных и ломаного гроша. А когда тебе надоест гулять, ты знаешь, что делать. Но выбор у тебя есть.
- Спасибо, отец! – просиял Герберт и от избытка чувств расцеловал краснеющего Альфреда в обе щеки.
- Ты же не вампир, так чего ты творишь? – попытался отбиться молодой ученый, но вырваться от живого виконта было ничуть не легче.
- Мне можно, у меня триста лет было тяжелое детство, - отмахнулся от его возражений Герберт. – Я тебе потом расскажу в подробностях. До встречи, отец!
- Надеюсь, не до скорой, - пробормотал граф, пока они с Сарой, прикрывшись от солнца его плащом, перебегали через двор в фамильный склеп.

Наташа растерянно уставилась на стену, оклеенную обоями в мелкий цветочек. Таких помещений в замке она не припоминала.
- Натка! – кто-то тронул ее за плечо. – Не спи сидя, мы же опоздаем на мюзикл!
«Мюзикл? Так я что, дома?! - наконец-то дошло до Наташи. – Холодильничек, микроволновка… Ура, цивилизация!»
- А что это было-то? – она посмотрела на подругу. Ира уже встала из-за стола и теперь поправляла волосы перед зеркалом.
- Не понимаю, о чем ты, - с великолепной уверенностью ответила Ирина и, обернувшись через плечо, подмигнула Наташе: - Но что-то мне подсказывает, что уборщицей быть ты уже не согласишься.
- Да уж, гостиной в графском замке мне по самые уши хватило! – засмеялась Ната и поймала в ответ понимающий взгляд. У нее была куча вопросов: было ли это на самом деле, как Ире удалось устроить это перемещение и кто она на самом деле, но, подумав, Наташа решила их не озвучивать. Лучше не пугать чудеса лишними вопросами, чтобы оставить им возможность случаться и дальше. – Ладно, в театр так в театр. «Рад я, братья, вновь приветствовать ва-ас!..»
- Эй, только не надо вокалом пытать!

Конец